После полуночи в московском метро остаётся только служебное движение — так, по крайней мере, говорят по громкой связи.
Но машинисты между собой рассказывают про ещё один состав, который не числится ни в одном расписании.
Поезд, который не останавливается
Говорят, если остаться на Кольцевой после закрытия, когда уже всех выгнали и поезда ушли в депо, иногда по тоннелю проходит ещё один состав.
Фары у него тусклые, как будто старые, а свет в вагонах — желтоватый, ламповый, как в 70-х.
Однажды молодой дежурный по станции, Сергей, впервые заступал в ночную смену на станции «Краснопресненская». Старшие коллеги его «подготовили»:
– Если увидишь ночью поезд без номера – не подавай сигнал, не подходи к краю. Просто отвернись.
Сергей, естественно, решил, что это шутка для новичка.
К двум часам ночи все обходы были сделаны, документы заполнены, станция опустела до звона. Лишь редкий гул шёл откуда-то из глубины тоннеля. Сергей сидел в комнате дежурного и слушал старенький приёмник. И тут лампочка на пульте моргнула — как при приближении состава.
Он вышел на платформу.
Часы над входом показывали 02:13. Станция была полностью пустой. Только тишина и лёгкий запах тормозных колодок. И вдруг — из тоннеля послышался знакомый грохот, как у старых поездов «Еж».
Сергей подошёл ближе к краю, всматриваясь в темноту. И увидел: действительно идёт поезд. Старый, обшарпанный, зелёный. Без номерного табло. На лобовой части вместо маршрута — просто чёрный прямоугольник.
Поезд шёл медленно, но... не замедлялся. Фары скользнули по платформе, и Сергею показалось, что в кабине никого нет. Совсем.
Вагоны проплывали мимо, и в каждом он видел людей. Они сидели, стояли у дверей, держались за поручни. Одеты были как-то странно: старые пальто, шапки, советские плащи. Кто-то в поношенных костюмах, кто-то с авоськами. Лица были серые, чуть расплывчатые, как на старой выцветшей фотографии.
Никто не смотрел в окна. Только один мужчина у дверей взглядом зацепился за Сергея — и медленно повернул голову. Взгляд был тяжёлый, вытянутый, будто сквозь воду. Сергей инстинктивно отпрянул от края.
Поезд так и не начал тормозить. Просто прошёл через станцию, как будто её не существовало. Свет от фар исчез в следующем тоннеле. На пульте всё было как ни в чём не бывало — ни одной отметки о проходе состава.
Сергей вернулся в дежурку, руки тряслись. Утром, когда смена сдавалась, он рассказал всё старшему.
Тот только вздохнул:
– Ну, видел, значит. Не ты первый, не ты последний.
– Что это вообще было? – выдавил Сергей.
– По легенде… – старший налил себе чай и говорил уже тихо, – это поезд, который собирает тех, кто не успел.
– В смысле – не успел?
– Кто погиб в метро, не дойдя до дома. Сердце, рельсы, аварии, самоубийства… Их души, говорят, какое-то время ещё «ездят». А этот состав их подбирает. Поэтому он и не останавливается: они уже давно сели.
Сергей пытался отшутиться, мол, сказки. Но каждый раз, заступая на ночную смену, он больше никогда не подходил вплотную к краю платформы, если лампа неожиданно моргала, а по схеме никакого движения быть не должно.
А в метрополитене до сих пор шёпотом говорят: если поздно ночью вы стоите на пустой станции и вдруг по тоннелю медленно проходит поезд без номера, с жёлтым тусклым светом — ни в коем случае не пытайтесь заглядывать в окна и тем более махать рукой.
Потому что, если кто-то из пассажиров посмотрит вам прямо в глаза и кивнёт — на следующую ночь поезд может приехать уже за вами.